Излечи меня (ЛП) - Страница 3

Поэтому все считали, что я была девочкой со странностями. Одиночка.

Конечно, после смерти Оливера я могла бы наконец подружиться с кем-то, но я больше не видела в этом смысла. А потом я встретила Форбса. Он как бы не запрещает мне иметь подруг, но ему нравится, чтобы все было под его контролем, а со мной — одиночкой справиться намного проще.

— Привет! — отвечаю я на звонок.

— Привет, детка, ты там надолго застряла?

Он в хорошем настроении. Спасибо, Господи.

— Нет, ненадолго. Мне осталось совсем чуть-чуть, закончу разгребать барахло на чердаке и сразу же домой. А офис Оливера оставлю на завтра.

— Мне прийти к тебе вечером?

Нет.

— Конечно, — я стараюсь, чтобы мой голос звучал радостно и позитивно.

— Я так соскучился по тебе за эти несколько дней, — шепчет он в трубку.

— Я тоже соскучилась.

Ни капли.

— Ну, тогда увидимся вечером.

О, нет.

— Буду ждать с нетерпением.

— Вот и отлично. Буду в восемь.

— Я приготовлю нам что-нибудь пожевать.

— Я люблю тебя, Мия.

— Я знаю. Я тоже тебя люблю.

Ненавижу.

Закончив разговор, я убираю телефон обратно в карман и направляюсь к лестнице, чтобы взяться наконец-то за чердак.

***

— Привет! — запах дорогого одеколона Форбса окутывает меня, и я чувствую материал его рубашки на своей коже.

Форбс безумно красив. Блондин, шести футов ростом, атлетически сложен. Такой весь из себя американский мальчик-мечта, и, надо сказать, внешне мы очень подходим друг другу. У меня светлые волосы и стройная фигура, хотя Форбс очень часто говорит, что мне не мешало бы похудеть. А еще я не очень высокая. Всего пять футов и три дюйма. Мой рост является для меня большим недостатком, особенно когда ссоры с Форбсом доходят до точки кипения. Не то чтобы я когда-то пыталась дать сдачи. Сопротивление все только усугубляет. Я давно это себе усвоила.

Он наклоняется и крепко целует меня в губы. В ту же секунду я чувствую запах алкоголя, перемешанный с его дыханием. Он пил.

У меня все холодеет внутри.

Мне очень нравилось целоваться с Форбсом в начале наших отношений. Особенно если он не пил перед этим ничего спиртного. Я даже помню, с каким нетерпением и трепетом я ожидала прикосновения его губ к своим. Теперь же его поцелуи — это последнее в моем списке желаний.

Не поймите меня неправильно, Форбсу совсем нет необходимости что-то пить, чтобы накинуться на меня с кулаками, просто когда он выпьет, то заводится намного быстрее.

Форбс следует за мной на кухню, не выпуская моей руки из своей ладони, что на него совсем не похоже.

Он обычно не утруждает себя подобными телячьими нежностями, когда мы наедине. Он так ведет себя только на людях или когда хочет заняться сексом.

Я аккуратно высвобождаю свою руку, чтобы помешать соус, булькающий в сковородке.

Он хмурится, затем отходит назад к холодильнику.

Он достает бутылку пива, но у него даже и мысли не возникает предложить мне выпить. Форбс считает, что женщинам не положено пить пиво, особенно прямо из бутылки. Он говорит, что девушки, пьющие из бутылки, выглядят вульгарно, но я все равно пью из горлышка, когда его нет рядом. Он свято верит, что я покупаю пиво исключительно для него, и я не тороплюсь разубеждать его в этом.

Приблизившись, он опирается о стол и поворачивается в мою сторону. Я убавляю огонь, чтоб дать соусу повариться на медленном огне. Я готовлю макароны Норма. Простенько, конечно, но зато очень вкусно. Наша бывшая повар, миссис Кеннеди, научила меня готовить это блюдо. Она всегда учила меня готовить, когда Оливера не было дома. Я так жутко по ней скучала, когда она оставила нас. Оливер уволил ее после того, как случайно услышал, как она устроила мне допрос с пристрастием по поводу моих синяков на руках.

— Я тут подумал, что нам следовало бы жить вместе, — слова Форбса падают в воздухе, точно капли подсолнечного масла в воде.

Моя рука замирает, сжав ручку сковородки с невероятной силой.

Нет. Нет. Нет и нет.

— Ты как считаешь?

Мне следует тщательно подбирать слова.

Сохраняя беспристрастное выражение лица, я поворачиваюсь к нему.

— Мне казалось, тебе нравится жить с твоими друзьями?

Форбс живет всего в двух кварталах от меня, в огромном доме, который он арендует с четырьмя своими дружками.

— Нравится, но они слишком шумные. Постоянно устраивают вечеринки, а мне необходима тишина для работы. Ты же знаешь. Ты ведь именно поэтому и живешь одна, чтоб никто не мешал тебе заниматься.

Вообще-то нет. Я живу одна потому, что у меня нет ни одной подруги, с которой я могла бы разделить жилплощадь. И у меня напрочь отсутствует желание жить с мужчиной в одном доме. Особенно если этот мужчина — ты.

Вытащив ложку, я принимаюсь снова помешивать соус.

Не в силах остановить свои следующие слова, я все же стараюсь произнести их как можно мягче.

— Может, не будем так торопиться? Ну, в смысле, мы встречаемся-то всего семь месяцев.

Звенящая затянувшаяся тишина свидетельствует о закипающей внутри Форбса ярости.

И ничего хорошего ждать не стоит. Точнее, следует готовиться к худшему.

— Ты просто не хочешь жить со мной! — в его голосе нет и тени обиды, только злость.

Ну ты и идиотка, Мия.

Дура. Дура. Дура.

— Конечно, хочу, просто я думаю о том, как будет лучше для тебя. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя связанным по рукам и ногам, если мы станем жить вместе, — я произношу слова в ускоренном ритме, но все это бесполезно. Уж мне ли не знать.