Джордан
Несколькими часами ранее...
Я вылезаю из кровати. Сняв презерватив, я завязываю его в узел и кидаю в мусорную корзину. Подняв свои джинсы с пола, я натягиваю их на себя.
— Полежи со мной еще немного, — рука Жуаны выныривает из-под одеяла, хватает меня за руку и тянет на себя.
Я выдергиваю ее.
— Не могу. У меня полно работы. Мне нужно привести эту кровать в порядок.
Это ложь. У меня не так уж и много работы. Нам нужны постояльцы, чтобы была работа, а в данный момент в отеле нет ни одного постояльца, поэтому земля не прекратит вращаться вокруг своей оси, если эта кровать побудет не заправленной какое-то время. Просто я не хочу валяться с ней в постели и обжиматься.
Потому что именно этого она и ждет от меня. Ей не нужно произносить именно эти слова. Я отлично знаю, когда отношения с девушкой достигают этого момента.
И тогда самое время поставить жирную точку.
Я не обнимаюсь и не ласкаюсь.
Я трахаюсь.
И больше ничего.
И она об этом знает. Я поставил ее об этом в известность перед тем, как мы начали заниматься сексом. И я всем им говорю об этом. Как жаль, что они пропускают все мимо ушей, как бы старательно я ни пытался подчеркнуть и выделить сей факт.
Кажется, нам пора притормозить в нашем маленьком приключении. Как жаль. Мне с ней было очень хорошо в постели.
Я как раз натягивал футболку, когда она выбралась из-под простыни.
Я наблюдаю за ней, пока она приближается ко мне. Возможно, я и собрался порвать с ней, но это не значит, что я больше не могу любоваться ее роскошным телом — бесконечно длинные ноги и буфера, которые однозначно были ненатуральными. Да, я совсем не жаловался, когда еще десять минут назад я страстно их облизывал и посасывал.
Она томно прижалась ко мне. Руки обвили меня за талию, и она принялась нежно целовать меня в шею.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня еще раз, — сладко мурлычет она.
Заманчиво, но я прекрасно знаю, что творится в данный момент в ее хорошенькой головке: всего два слова — «Джордан» и «бойфренд», — и этого достаточно, чтобы удержать моего маленького «Джордана» в штанах.
Возможно, вы решите, что я последний подонок из-за того, что сперва занимаюсь с ней сексом, а потом решаю отшить ее, но клянусь вам, у меня и в мыслях не было так поступать, когда я завалился с ней в кровать около часа назад. Я думал, мы с ней как минимум еще пару раз развлечемся.
Но ей захотелось ласки и нежности.
Обычно я прекращаю подобные отношения более цивилизованно, но поверьте мне, будет намного хуже, если я позволю ей уйти с мыслями, что я снова ей позвоню, когда я вовсе не собираюсь этого делать.
Я всегда с ними честен, так как ничего другого предложить не могу.
Отведя свои руки назад, я беру ее руки. Оторвав их от своего тела, я слегка их сжимаю и затем выпускаю из своих.
Я делаю шаг назад.
— Послушай, Жуана, мне было хорошо с тобой, и все такое... но мне кажется, что нам пора расстаться.
Она замирает. Нахмуривает брови. Затем ее лицо принимает то сумасшедшее выражение, какое обычно появляется у девчонок, когда до них доходит, что ты рвешь с ними всякие отношения.
Пятый уровень отношений — влюбленность.
— Ты закончил? — ее голос срывается на визг.
Дерьмо.
Я вообще даже и не предполагал, что она материал, годящийся для пятого уровня отношений, когда с ней познакомился. Кажется, я чертовски в ней ошибся.
Мне совсем не хочется разбираться сейчас с истериками сумасшедшей девчонки.
Поехали..
— Жуана.., — я тру лоб и затем запускаю свои пальцы в волосы, откидывая их от лица, — мы оба знали, чем это все закончится. Я сразу внес ясность. Это были отношения всего на пару недель, хотя мы с тобой продержались намного дольше.
— Прошла всего неделя, Джордан.
Вот черт, всего неделя? А кажется, что намного больше. Мне однозначно пора от нее избавляться.
— Послушай.., — я говорю своим снисходительным, но «я все равно больше не нуждаюсь в твоей заднице» тоном, — нам было хорошо, Жуана. С тобой весело. Но нам пора расстаться.
В нее словно бес вселился. Она схватила с пола свою одежду и резкими движениями начала натягивать ее на себя.
— Весело? ВЕСЕЛО! — От ее визга у меня реально начали болеть уши, — я думала, между нами было нечто особенное. Мне казалось, что я нравлюсь тебе.
Теперь понимаете, что я имел в виду?
Мои. Слова. Прошли. Мимо. Ее. Гребаных. Ушей.
— Когда я такое говорил? Ах да, никогда. Я считал тебя горячей штучкой, и, без сомнения, мне хотелось заняться с тобой сексом — и не один раз. Но я не говорил ни слова ни про какие чувства. Ни разу. И мне на хрен не нужны какие-либо отношения, только секс.
Уууу. Кажется, я перегнул палку.
Она подходит ближе и тычет мне в грудь своим наманикюренным пальчиком.
Черт меня дери, мне больно. У нее, оказывается, очень острые ногти. Они дарили приятные ощущения, когда она водила ими по моей спине во время секса, но в данный момент — что-то не очень.
— Ты гребаный ублюдок! — орет она мне прямо в лицо, — и ты всю свою жизнь будешь одинок и несчастен.
Вау, как оригинально, — как будто мне никогда до этого не говорили ничего подобного. Почему все женщины говорят именно эти слова, когда ты их бросаешь?
Поверьте мне, я совсем не несчастен. Даже близко...
Будучи свидетелем того, через что пришлось пройти моему отцу... Он безумно любил мою мать, а потом был вынужден смотреть, как она умирает. Видя отца в таком состоянии... от прежнего него осталась только лишь оболочка.